Легендарная Рахель продолжение

Опять поиски работы

Из-за болезни пришлось снова искать работу, но полегче. В столовую приходили заказчики, заготовители, командированные по разным делам. Как-то Рахель обслуживала пожилого еврея.

-Девушка, - сказал он ей, - Вы очень хорошо работаете, но вы такая нежная интеллигентная. Это место не для вас. Я работаю в Темиртау, в большом, людном городе закройщиком на большом заводе. Я помогу вам с работой, и жилье получите от завода. Рахель задумалась над его предложением и записала адрес. А работать было все труднее. Как-то в сильный буран еле добралась до столовой, немного опоздала из-за заносов. Повариха набросилась на нее, кричала:

- Убирайся! Я уже замучилась с тобой!

Все понимали, что старая толстуха просто ревнует ее к клиентам, с которыми была не прочь закрутить роман. Молодая красивая девушка, которой все рассыпали комплименты, выводила ее из себя. К заплаканной Рахели подошел Альберт:

- вытри свои красивые глазки. В зале, вот за тем столиком, сидит важный клиент. Обслужили его красиво, вежливо. Думаю, он тебя выслушает и поможет.

Так и вышло.

-Кто вас обидел? – спросил гость, - Расскажите мне. Облегчите душу.

- Я не имею времени. Я должна выполнять заказы и ни с кем не вести беседы.

- Я – большой начальник в Караганде. Хочу вам помочь.

Рахель и выложила ему все подробности своей жизни: о тяжелой работе, о маленькой Томке, за которой нет присмотра, о соседке, с которой спит на одной кровати.

Важный гость обещал ей помочь. Время шло. Неожиданно ей помог директор лесопильного завода. Он стал свидетелем нападок на нее поварихи, подъехал после работы, насильно посадил в свою машину и привез ее к себе домой. Его жена накормила ее, а директор звонил на предприятия. Как назло, ничего толкового не было. Нашлось временное место в кочегарке. Она тут и ночевала. Тяжело было физически целый день бросать лопатой опилки в огромный зев печи. Ее сменял пожилой мужчина. Он приносил ей хлеб, сахар.  Так Рахель работала 3 месяца, и тут пришло письмо из НКВД Караганды с разрешением переехать в Темиртау.

 Она собрала небольшой чемодан, взяла на руки Томку, села в грузовую машину и с надеждой на лучшую жизнь приехала в большой город. В кузове сидящая рядом женщина напрямую спросила:

- Как ты относишься к евреям?

Рахель ответила, что она еврейка. Женщина обрадовалась:

- Мой папа был сиротой, когда его взял себя в дом старый еврей-сапожник и обучил своему ремеслу. Старик умер, переписав все на своего помощника. Папа женился, а когда подросли дочки, купил нам по дому. Сейчас он живет в деревне, до сих пор нам помогает. Мы въезжаем в город. Вот мой дом, третий от дороги. Дом большой. Идем ко мне. У меня сынок, они подружатся с твоей девочкой. И отец будет рад, что я приютила бедную вдову. Денег с тебя брать не буду, пока не устроишься. Ну, с новосельицем! Дом действительно был просторным, отделанный в русском стиле, с большими окнами. Возле калитки благоухали цветы и росли невысокие  яблоньки, а за домом – огород и разные фруктовые деревья.

- Вот ваша комната.

Как приятно было войти в эти хоромы. Кровать, шкаф, стол. Полы окрашены в вишневый цвет и по центру – мягкая дорожка.

Рахель присела на стул. Слезы благодарности текли по ее лицу. Недаром она верила в доброту людей. Вот и эта совершенно чужая женщина, случайная знакомая, как родную, приняла ее в своем доме. И ее  и ее проказницу-дочь.

Отец хозяйки часто приезжал из деревни, привозил сметану, яйца, мясо. Он был горд, что старик-сапожник обучил его идиш и ивриту. Он его считал своим отцом, вспоминал, как ходили в синагогу, как читали молитвы.

Все время помня приглашение закройщика, Рахель отправилась к нему на завод, надеясь на его помощь. Старика она не застала в живых. Он заготавливал шкуры, имел при себе большую сумму, и его убили грабители.

Судьба хранила ее. Ей удалось устроиться в детский туберкулезный санаторий воспитательницей. Заодно подрабатывала учительницей начальных классов. В группах было по 40 детей дошкольного возраста и ученики с 1 по 3 класс. Дети с открытой формой туберкулеза попадали сюда после длительного лечения в больницах. Работа была ответственной и каторжной. Тут прошли 8 лет ее жизни. Уже через месяц работы она от доброй русской? женщины переехала в землянку, которую сняла у чеченцев.

В землянке с дочкой и кошкой

Одна  комната была выложена кирпичиками, замешанными из глины, навоза и песка. Пол глиняный, его надо было постоянно подмазывать, низкое, но большое окно с деревянными ставнями прямо на завалинке, небольшая русская печь и длинный узкий коридор. Там зимой хранились уголь и аккуратно сложенные дрова. Там же стоял и стол, на котором летом кушали. Зимой пользовали стол в комнате. Большой деревянный ящик служил комодом для одежды. На подоконнике стояла электроплитка. Туалет – на улице. Если не было сильных морозов, умывались в огороде снегом. А снег валил часто, иногда за ночь засыпал их землянку. Хозяин – чеченец утром прокапывал дорожку. Он уважал Рахель, знал, что ее ждут дети. А Рахель бежала каждый день по снежной дороге. Бушевал злой, колючий ветер. Рахель падала часто, руки идущих сзади рабочих подхватывали ее, помогали преодолеть вершину холма. Если бы не они, она просто замерзла на дороге. Тома оставалась одна, сама вставала, шла в школу. Они почти не виделись. Девочка спала, когда мама приходила домой. Иногда Тома просыпалась среди ночи и видела, что мама, одетая спит на стуле, шатаясь из стороны в сторону. Она боялась, что мама упадет. Томка отбрасывает кота, который согревает ее, выбирается из под одеяла, обнимает маму:

- Мамочка! Проснись! Я помогу тебе раздеться и лечь в постель. Тома расстегивает пуговицы от пальто, стягивает валенки, одевает на маму теплую пижаму, которую ей подарила нянечка и укладывает возле кота.

 Но через два часа снова вставать и идти на работу.

Тома вставать не хочет. Она пристраивается возле кошки, притворяется больной, жалуется, что болит горло, кашляет. Мама убегает, отдав последние распоряжения:

- Лежи в постели. Не выходи на улицу. Подогрей суп, рыбу с картошкой. Пей молоко с хлебом. Будь хорошей девочкой, чтобы соседи на тебя не жаловались.

 И Тома остается с котом. Его подарил Рахели еще котенком ученик. Родители кота – рысь и обычная сибирская кошка. Василий был хитрым плутом и воришкой. Он мог прямо из кастрюли украсть последний кусочек мяса, оставленный мамой. С мышами расправлялся быстро и агрессивно. А как он согревал Томку в морозные дни! Они спали в обнимку, и Васька щекотал ее своими длинными усами. Когда становилось тепло, он прыгал на пол, шел в коридор, ловил мышей и ждал Рахель, чтобы выдурить что-то вкусненькое. Притворщица Томка, когда рассветало, брала лыжи и выходила на улицу, вопреки запретам. Целый день каталась, дралась с мальчишками, у которых родители тоже работали от темна до темна. Наконец, Рахели удалось устроить Тому в круглосуточный сад в Соцгородке, забирала девочку домой только на выходные. Иногда летом она оставалось у маминой подруги, которая работала в санатории музыкальным руководителем. Ссыльная немка подружилась с голубоглазой латышкой.

В дальнейшем, отсидев многие годы в сталинских лагерях, она стала в Казахстане знаменитой пианисткой. Зимой Томка оставалась на выходные в садике. У нее появился новый друг – ежик. Она подворовывала у него молоко из блюдечка. Она любила выходные, когда оставалась одна со всеми игрушками. Во второй половине жили еврейские дети – ее ровесники. Она играла иногда с ними, но отбирала у них игрушки и била их, они ее тоже били. Это была семья дочери того убитого заготовщика. Зимой, если Рахель брала дочь на выходные домой, утром у чужих женщин просила на остановке, чтобы завезли Томку в Соцгородок. Многие ездили туда на работу. Они понимали Рахель и ее тревоги. Холодно ждать на остановке машину.

- Томка! Не стой на месте! Танцуем! – и молодые женщины кружили ее, чтобы отогрелась. Мороз крепчал, ветер усиливался, молодая хохлушка прятала девочку под свое пальто, приласкав крошку, брала ее руки в варежках в свои ладони. Они были холодные, как лед. Ножки тоже немели от холода. Наконец, подъезжает грузовик, все быстро усаживаются на скамейки, закрывают кузов брезентом. Толстушка повязала Томку своим пуховым платком, прижала к себе. Все угощали ее: кто петушком на палочке, кто – пряником. Впереди – 20 км пути. Приехали. У многих на лице проступили белые пятна от мороза. Растирали снегом, варежками. Томочку, укутанную в платок, хохлушка вела в сад.

Снег падал и падал. Навстречу шли «снежные человеки». Тома, пританцовывая, ступала по хрустящей дорожке и радовалась жизни.

- Тетя! Тетя! Смотри, какие шары! И мы с тобой два шарика – большой и маленький»…

Она еще не знала, сколько трудностей ждет впереди… Они с мамой должны все выдержать, чтобы выжить.

Перевод Тамары Аронс

 Подготовила к печати Ада Ничпальская